Китайская головоломка [другой перевод] - Ричард Сэпир

— Это хорошо. Признак того, что их политика не изменилась. — Стол продолжал оставаться прохладным, и руки президента чуть взмокли. — Отлично. Очень хорошо, — повторил он, но в его голосе совсем не чувствовалось радости. Он добавил, взглянув на советника: — Люди, которые отравили китайского эмиссара, — кто они такие? У нас нет абсолютно никаких данных от разведки. Это русские? Или, может, они с Тайваня? Кто?!

— Я удивлён, господин президент, что разведка не прислала нам перечень имён тех, кто мог бы желать, чтобы китайский премьер не посетил Соединённые Штаты. — Советник вытащил из своего дипломата пачку бумаги толщиной с хороший том.

Президент протестующе поднял руку вверх, указывая советнику, чтобы тот отложил в сторону свой доклад.

— Мне не нужна история, профессор. Мне нужна информация. Хорошая, свежая информация о том, как можно нарушить китайскую систему безопасности.

— Пока такой информации нет.

— Чёрт побери, тогда я принял решение. — Президент поднялся из кресла, всё ещё удерживая груду документов, находившихся у него на коленях. Он положил бумаги на полированную поверхность стола. — Мы будем продолжать нормальную работу разведки и местных служб безопасности. Просто продолжать.

Советник вопросительно взглянул на него.

— Да?

— Именно так. Я не могу сообщить вам что-нибудь большее. Я доволен вашей работой. Вы достойно исполняете свой профессиональный долг. Спокойной ночи.

— Господин президент, мы всегда хорошо работали вместе, потому что вы не скрывали важной информации. В такое время, как сейчас, оставлять меня в неведении было бы неразумно.

— Я согласен с вами на все сто, — сказал президент. — Однако сам характер этой проблемы удерживает меня от того, чтобы поделиться планами с кем-нибудь ещё. Мне очень жаль. Я не могу пускаться в дальнейшие объяснения.

Советник понимающе кивнул.

Президент пристально смотрел, как он выходит из кабинета. Наконец за ним закрылась дверь. Через пару часов огни на улице погаснут, а на смену им придёт солнце, которое ранней осенью в Вашингтоне ещё хорошо греет.

Президент был одинок, как всегда бывает одинок руководитель любой страны, когда ему приходится принимать трудное решение. Он поднял трубку красного телефона, которым пользовался лишь несколько раз с момента вступления в должность.

Необходимости набирать номер не было, хотя у телефона имелся диск. Президент ждал. Он знал, что не услышит пение зуммера. Этого и не должно было быть. Наконец ему ответил заспанный голос.

Президент сказал:

— Алло. Извините, что разбудил вас. Мне нужны услуги того человека… речь идёт о серьёзном кризисе… Если вы приедете ко мне, я объясню вам проблему более полно… Да, я должен увидеться с вами лично… И захватите его с собой, пожалуйста. Я хотел бы поговорить с ним… Хорошо, тогда передайте ему, чтобы он находился в полной готовности… Отлично. Да, я хочу сказать, это просто готовность. Это отнюдь не задание. Приведите его в состояние готовности. Спасибо. Вы даже не знаете, насколько сейчас мир нуждается в нём.

ГЛАВА 3

Никто не услышал выстрелы на Джером-авеню в Бронксе. Был час пик. И только тогда, когда чёрный лимузин с задёрнутыми занавесками, грохоча, врезался в одну из стоек, поддерживающих крышу над входом в метро, обратили внимание на то, что водитель уткнулся головой в рулевое колесо, а из затылка у него хлестала кровь. Человек, сидевший рядом с шофёром, опустил голову на щиток и, казалось, блевал кровью. Шторы, закрывающие заднее сиденье автомобиля, были задёрнуты, а двигатель машины продолжал работать, как продолжали вращаться и упёршиеся в препятствие колёса.

Серая машина с четырьмя мужчинами в шляпах резко остановилась позади лимузина. Они выскочили из автомашины, с пистолетами в руках, и бросились к лимузину, который сотрясался, упёршись бампером в бетонное основание, на котором покоились чёрные от въевшейся копоти стальные опоры выходивших на поверхность рельсовых путей.

Один из четырёх мужчин ухватился за ручку задней дверцы. Он пытался открыть её, но безуспешно; тогда он взялся за ручку передней двери, но та тоже не открывалась. Тогда он поднял курносый нос пистолета чуть выше ручки и выстрелил, а затем через разбитое стекло открыл заднюю дверь.

Это было всё, что успела заметить Мейбл Кац, проживающая по адресу Озирис-авеню, 1126, выйдя из-за утла. Мейбл несколько раз старательно объяснила это симпатичному молодому человеку, который совсем не походил на еврея, хотя и носил еврейское имя. Вряд ли ФБР было тем учреждением, где мог работать молодой еврейский юрист. Все жители квартала беседовали с такими, как он, людьми, поэтому миссис Кац тоже не молчала. Хотя ей нужно было спешить домой, чтобы приготовить ужин Мервину. Мервин чувствовал себя неважно и поэтому не мог обойтись без ужина.

— Люди на переднем сиденьи выглядели как китайцы или японцы. Возможно, вьетнамцы, — находчиво предположила она.

— Вы видели, чтобы кто-нибудь покидал машину? — спросил мужчина.

— Я услышала, что машина с грохотом ударилась, и заметила, как несколько человек подбежали и выстрелом открыли её. Но на заднем сиденьи никого не было.

— Вы заметили кого-нибудь, кто, скажем так, — выглядел подозрительно?

Миссис Кац покачала головой. Идёт стрельба, машины разбиваются, как игрушки, а люди задают друг другу вопросы!

— Те двое, на переднем сиденьи, — они выживут?

Молодой человек отрицательно покачал головой.

— Скажите, вы не видели вблизи других лиц восточной национальности, кроме тех, что сидели впереди в машине?

Она опять отрицательно покачала головой.

— А как насчёт прачечной на другой стороне улицы?

— О, так это мистер Пэнг. Он живёт здесь поблизости.

— Но ведь он азиат.

— Если вам так нравится называть его, пожалуйста, но я всегда думала, что азиаты, понимаете, это что-то далёкое и экзотичное.

— Вы не видели его рядом с машиной?

— Мистера Пэнга? Он выбежал на улицу, как и все остальные. Как и вы… Меня сегодня покажут по телевидению?

— Нет.

В тот вечер её не показали по телевидению. По сути дела, этой истории было отведено несколько секунд, причём не упоминалось, что вся окрестность буквально кишела различного рода следователями. Объяснили, что это война тонгов[1] с пролитием крови, и телекомментатор значительную часть своего выступления посвятил истории войн между тонгами. Он не упомянул ни о большом количестве агентов ФБР, наводнивших округу, ни о том, что кто-то, ехавший в магазин на заднем сиденьи, вдруг неожиданно пропал. Миссис Кац была весьма недовольна, посмотрев шестичасовые новости. Но ещё больше был недоволен человек, за которого она голосовала на выборах. Был крайне раздражён и его ближайший советник:

— Он же должен был следовать под охраной автомобильного эскорта и мотоциклистов! Как мог он взять и просто так исчезнуть?!

Главы департаментов и ведомств сидели почти по стойке «смирно», держа в руках одинаково неутешительные доклады. Дело происходило за длинным деревянным столом в пасмурный, затянувшийся навечно день. Они собрались здесь ещё до полудня, и, хотя неба не было видно, часы показывали, что сейчас в Вашингтоне уже ночь. Каждые полчаса им приносили новые доклады.

Ближайший советник президента кивнул мужчине с бульдожьим лицом, который сидел за столом напротив него.

— Расскажите нам ещё раз, как всё произошло.

Мужчина начал рассказывать, поглядывая в записки, лежавшие перед ним:

— Машина генерала Лиу вышла из колонны примерно в четверть двенадцатого; за ней сразу же бросились люди службы безопасности, которые отчаянно пытались вернуть её обратно на Тру-уэй. Автомобиль генерала въехал по Джером-авеню в Бронкс, внезапно между ним и машиной службы безопасности вклинилась ещё одна машина. Агентам удалось догнать её в районе городских курсов по обучению игре в гольф. Машина врезалась в стальную опору рельсов выходивших наверх путей метрополитена. Генерал исчез. Его водитель и адъютант были мертвы — застрелены из револьвера в голову сзади. Их тела доставили в находящийся поблизости госпиталь Мотефиаре для немедленного вскрытия и извлечения пуль, которые сейчас изучаются экспертами по баллистике.

— Хватит! — взревел советник президента. — Мне плевать на эти нудные полицейские подробности. Как могли мы потерять человека, находившегося под нашей охраной? Потерять! Мы потеряли его навсегда. Неужели никто не видел его? Не видел похитителей? Как далеко находились от него ваши люди?

— На расстоянии двух корпусов автомашин. Между ними втиснулась ещё одна машина.

— Просто взяла и втиснулась?

— Да.

— Кто-нибудь знает, куда поехала та машина или кто был в ней?

— Нет.

— И никто не слышал выстрелы?